Стивен Кинг - Иерусалим обреченный [= Жребий; Салимов удел; Судьба Салема; Судьба Иерусалима / Salems Lot]
— Марк! — отчаянно кричал Бен. — Марк, очнись! Во имя Господа!
Он схватил Марка руками за плечо и сильно ударил ногой. Марк отлетел назад, но, оказывается, ему уже удалось завладеть пистолетом; от толчка он выронил его. Оружие лежало между ним и Беном. Марк бросился к пистолету, но Бен ногой отшвырнул мальчика в сторону.
Силы оставили Марка, и он забился на полу в судорогах.
Теперь Бен Мерс испугался по-настоящему.
Луч света попал на циферблат его часов. 18:51.
На полу стонал Марк:
— Мама! Мамочка, где ты? У меня раскалывается голова… здесь темно…
Бен достал из-за пояса заранее приготовленный осиновый кол. Снаружи садилось солнце, освещая прощальными лучами Джерусалемз Лот. Где же молоток?! Где он?!
У входа в маленькую комнатушку. Он видел его там.
Бен бросился за молотком.
Марк сидел на полу, и его губы были залиты кровью.
— Мамочка, — плакал он, — где ты?
18:55. Игра света и тьмы.
С колом в левой руке и молотком в правой Бен спешил к гробу.
Оттуда доносился торжествующий смех. Барлоу сидел в гробу, глядя красными глазами на Бена. Бен не мог выдержать этого взгляда. Он размахнулся и бросил в Барлоу колом.
Вампир застонал. Этот звук был похож на волчий вой. Кол, воткнувшись вампиру в грудь, отбросил его назад, в гроб.
Бен ударил молотком по концу кола, и Барлоу застонал еще сильнее. Одной рукой он схватил Бена за плечо, и Бен, потеряв равновесие, упал в гроб, оказавшись с Барлоу лицом к лицу.
— Дай мне УЙТИ! — ревел Барлоу.
— Нет, мерзавец! — прошипел Бен. — Сейчас ты полу-чишь свое!
Он вновь замахнулся молотком.
Хлынула темная кровь, и голова Барлоу замоталась из стороны в сторону.
Бен вновь и вновь ударял молотком по колу. Тело Барлоу в гробу забилось, как рыба, оказавшаяся на берегу. Руки его тянулись к шее Бена.
— ДАЙ МНЕ УЙТИИИИИИИИИИИИИИИИ…
Бен взмахнул молотком еще раз, и кровь, льющаяся из дыры в груди Барлоу, стала черной. И вдруг кровотечение прекратилось.
Кожа вампира пожелтела, сморщилась и рассыпалась. Глаза побелели и ввалились. Волосы мгновенно поседели, рот будто слился с носом и исчез. Остались только зубы.
Через несколько секунд перед Беном лежал полуистлевший скелет.
— Смотри, Бен! — воскликнул у него за спиной Марк. — Смотри!
Бен оглянулся через плечо и увидел их всех: Еву, Мабель, Гровера, других. На земле наступило Их время.
— Святая вода! — крикнул он Марку. — Они не могут прикоснуться к нам!
Бен схватил мальчика за плечи и повернул к себе лицом, желая убедиться, что с ним все в порядке. Затем они оба оглянулись туда, где лежало Их Некогда Бессмертие.
— Ты убил Господина, — прошипела Ева. — Как ты посмел сделать это?
— Сейчас я сделаю с тобой то же самое, — пообещал ей Бен. — Со всеми вами.
Он поднялся по ступенькам на кухню, увлекая за собой Марка. Уже сверху он бросил прощальный взгляд в подвал. Вампиры сгрудились у гроба Барлоу, замерев в горестном молчании.
Бен оглянулся и увидел, что Марк лежит на пороге дома лицом вниз.
* * *Бен говорил себе, что мальчик просто испуган. Наверное, это было правдой: его пульс был ритмичным и отчетливо прослушивался.
Бен поднял Марка на руки и понес к «ситроену».
Он сел за руль и завел мотор.
Они ехали по мертвым улицам.
Ехали куда глаза глядят, лишь бы подальше от Салема Лота.
15. Бен и Марк
Через некоторое время Марк очнулся и выглянул в окно машины. Они мчались в темноте. Мимо них, ослепляя огнями, проносились другие машины. Он судорожно нащупал на шее крест.
— Расслабься, — сказал Бен. — Мы уже выехали из города. Он в двадцати милях отсюда.
Мальчик перегнулся через него и нажатием кнопки зафиксировал замок дверцы. То же самое он проделал с дверцей со своей стороны. Потом со вздохом съежился в кресле. Он мечтал, чтобы ничто не могло вернуться назад. Это было бы прекрасно.
Мотор «ситроена» равномерно гудел: Ммммммммммммм. Хорошо. Марк закрыл глаза.
— Марк!
Лучше не отвечать.
— Марк, с тобой все в порядке?
Ммммммммммммммммммммм.
— Марк!..
Прочь из этих мест. Ничто не может вернуться назад.
* * *Неподалеку от Нью-Хэмпшира Бен нашел небольшой мотель и снял в нем номер. В регистрационной книге он записал: «Бен Коди и сын».
Держась за крест, Марк направился в комнату. Он быстро обшарил глазами каждый угол и, когда Бен закрыл за собой дверь, прикрепил на ней крест. В комнате был цветной телевизор, и Бен включил его. Два африканских племени готовились к войне. Президент заболел, но не слишком серьезно. В Лос-Анжелесе маньяк убил четырнадцать человек. Прогноз погоды обещал дождь со снегом в северной части Мэна.
* * *По улицам Салема Лота бродили вампиры в поисках пищи. А над ними, как королевская башня, возвышался Марстен Хауз.
* * *На следующий день, оставив Марка в мотеле, Бен вернулся в город.
Салем Лот встретил его тишиной, прерываемой стуком дождя по крышам да шуршанием шин редких машин. Пустые улицы напоминали о том, что обитатели города теперь живут только ночью.
Он направился к меблированным комнатам и поднялся к себе. Там он собрал вещи, с грустью думая о том, что так не хотел покидать этот город.
Собравшись, он не стал задерживаться. Не время преда-ваться ностальгии. Его ждет Марк.
* * *Потом он спустился в подвал, чтобы забрать оттуда тело Джимми, и это оказалось тяжелее всего. Гроб Барлоу был там же, где и вчера, пустой и пыльный. Нет… не совсем пустой. Там был кол и кое-что еще. К горлу Бена подступила тошнота. Зубы. Зубы Барлоу — все, что осталось от него. Бен нагнулся, поднял их — и они показались ему похожи на маленьких белых зверьков, пытающихся соединиться вместе.
С возгласом отвращения он отшвырнул их в сторону.
— Боже, — прошептал он. — О, мой Боже, положи этому конец! Положи конец этому кошмару!
* * *Он вытащил тело Джимми из подвала и положил в багажник «бьюика». Потом направил машину к дому Петри. В саду он выкопал могилу, куда положил тела Джимми и родителей Марка, все еще завернутые в одеяло.
Он начал засыпать их землей в 14:30. Он торопился. Он хотел справиться засветло. По лицу и спине струился пот, но Бен не вытирал его.
В четыре холм над могилой был насыпан полностью. Теперь Бен направился к центру города. Там он вышел из автомобиля Джимми, оставив в нем ключи.
Пешком он прошел к дому Евы, так и не встретив никого по дороге. Там, уже открыв дверцу своей машины, он в последний раз оглянулся.
